Если завтра война Россия vs США, за кого будут страны ЕС?

Это один из во­про­сов, ко­то­рым за­дал­ся Ев­ро­пей­ский совет по меж­ду­на­род­ным от­но­ше­ни­ям, в опросе про­ве­ден­ном по его заказу, в ко­то­ром при­ня­ло уча­стие 60 тысяч ре­спон­ден­тов по всей Европе. Ис­сле­до­ва­ние по­ка­зы­ва­ет фун­да­мен­таль­ный сдвиг во взгля­дах ев­ро­пей­цев на мир. Несмот­ря на ши­ро­кую об­ще­ствен­ную под­держ­ку идеи пре­вра­ще­ния ЕС в цель­но­го ми­ро­во­го актора, на­блю­да­ет­ся также рас­ту­щее рас­хож­де­ние между об­ще­ствен­но­стью и внеш­не­по­ли­ти­че­ским со­об­ще­ством по ряду клю­че­вых во­про­сов – от транс­ат­лан­ти­че­ских от­но­ше­ний до рас­ши­ре­ния ЕС.

Наряду с оза­бо­чен­но­стью по поводу эко­но­ми­ки и нера­вен­ства, стресс и страх, ко­то­рые ис­пы­ты­ва­ют ев­ро­пей­цы, имеют глу­бо­кие корни в их вос­при­я­тии угроз без­опас­но­сти. Треть граж­дан ЕС счи­та­ют, что кон­фликт между го­су­дар­ства­ми-чле­на­ми вполне воз­мо­жен. Причем, в каждом го­су­дар­стве-члене, кроме Ис­па­нии, более 40 про­цен­тов ре­спон­ден­тов счи­та­ют, что ЕС может раз­ва­лить­ся в бли­жай­шие 10-20 лет. Граж­дане счи­та­ют, что если ЕС рас­па­дет­ся завтра, то после краха еди­но­го рынка и потери евро самой боль­шой по­те­рей будет спо­соб­ность ев­ро­пей­ских го­су­дарств со­труд­ни­чать в об­ла­сти без­опас­но­сти и обо­ро­ны, а также вы­сту­пать в ка­че­стве дер­жа­вы раз­ме­ром с кон­ти­нент, в борьбе с гло­баль­ны­ми иг­ро­ка­ми, такими как Китай, Россия и Со­еди­нен­ные Штаты.

Во-первых, из­би­ра­те­ли счи­та­ют, что, в бурных водах гео­по­ли­ти­че­ской кон­ку­рен­ции ЕС при­дёт­ся ори­ен­ти­ро­вать­ся са­мо­сто­я­тель­но. Блок больше не должен по­ла­гать­ся на какое-либо одно го­су­дар­ство-член или остав­лять себя на ми­лость внеш­ней дер­жа­вы. В этом смысле из­би­ра­те­ли, воз­мож­но, более даль­но­вид­ны, чем ев­ро­пей­ская внеш­не­по­ли­ти­че­ская элита, ко­то­рая го­во­рит о «l‘Europe qui protège» (Европа ко­то­рая за­щи­ща­ет)-или го­во­рит, что “эпоха, в ко­то­рой мы могли бы пол­но­стью по­ла­гать­ся на других, за­кон­чи­лась”, но по преж­не­му боится при­ни­мать ре­ше­ния, ко­то­рые яв­ля­ют­ся ло­ги­че­ским ре­зуль­та­том этого под­хо­да.

Через три года пре­бы­ва­ния До­наль­да Трампа на посту пре­зи­ден­та США ев­ро­пей­ские граж­дане, похоже, готовы столк­нуть­ся с су­ро­вой ре­аль­но­стью гло­баль­ной по­ли­ти­ки. Опрос ECFR по­ка­зы­ва­ет, что они больше не верят, что США могут слу­жить га­ран­том их без­опас­но­сти. В целом ев­ро­пей­цы больше до­ве­ря­ют ЕС, чем на­ци­о­наль­ным пра­ви­тель­ствам, чтобы за­щи­тить свои ин­те­ре­сы от других ми­ро­вых держав – хотя, во многих го­су­дар­ствах-членах, многие из­би­ра­те­ли не до­ве­ря­ют ни США, ни ЕС.

Судя по этой таб­ли­це, боль­шин­ство, после «ней­тра­лов», при­ни­ма­ет сто­ро­ну России в 3 стра­нах: Сло­ва­кия, Греция и Ав­стрия. В Вен­грии и Гер­ма­нии сто­рон­ни­ков США наи­мень­шее ко­ли­че­ство, но всё же почти в 2 раза больше, чем сто­рон­ни­ков России. В целом боль­шин­ство счи­та­ет, что ЕС в этом кон­флик­те должно занять ней­траль­ную по­зи­цию.

В до­кла­де ЕСМО го­во­рит­ся, что Рос­сий­ская агрес­сия яв­ля­ет­ся одним из самых гром­ких внеш­не­по­ли­ти­че­ских вы­зо­вов, с ко­то­ры­ми стал­ки­ва­ет­ся Европа в на­сто­я­щее время. Это, воз­мож­но, более ак­ту­аль­но в Хель­син­ки или Вар­ша­ве, чем в Дуб­лине или Мад­ри­де, но, тем не менее, со­бы­тия, на­чи­ная от войны России на Укра­ине до ее пред­по­ла­га­е­мо­го вме­ша­тель­ства в ев­ро­пей­ские выборы, ни­ко­гда не вы­хо­дят из поля зрения в Европе. В этих усло­ви­ях ЕС может ка­зать­ся зрелым и неза­ви­си­мым гло­баль­ным ак­то­ром только в том случае, если блок имеет четкую по­ли­ти­ку в от­но­ше­нии того, как сдер­жи­вать эту угрозу, и, что крайне важно, убеж­да­ет граж­дан в том, что все на­хо­дит­ся под кон­тро­лем. Пра­ви­тель­ства го­су­дарств-членов в на­сто­я­щее время, похоже, пре­успе­ва­ют в этом на­прав­ле­нии: до сих пор они были едины в со­хра­не­нии санк­ций, ко­то­рые они ввели в от­но­ше­нии России после ее ан­нек­сии Крыма. Этот подход от­ра­жа­ет об­ще­ствен­ную под­держ­ку жест­кой линии в от­но­ше­нии страны: опрос ЕСМО по­ка­зал, что в боль­шин­стве го­су­дарств-членов более 50 про­цен­тов из­би­ра­те­лей счи­та­ют по­ли­ти­ку ЕС в от­но­ше­нии России либо сба­лан­си­ро­ван­ной, либо недо­ста­точ­но жест­кой. Однако су­ще­ству­ет неболь­шое внут­рен­нее дав­ле­ние в ЕС по отмене санк­ций.

От­но­ше­ние ре­спон­ден­тов к рас­ши­ре­нию ЕС также от­ра­жа­ет их огра­ни­чен­ную тер­пи­мость к ос­нов­ным внеш­не­по­ли­ти­че­ским ини­ци­а­ти­вам. До недав­не­го вре­ме­ни по­ли­ти­ки ЕС изоб­ра­жа­ли рас­ши­ре­ние, как жиз­нен­но важный ин­стру­мент для ста­би­ли­за­ции Во­сточ­но­го со­сед­ства ЕС (Хор­ва­тия при­со­еди­ни­лась в 2013 году). Однако, как по­ка­зы­ва­ет опрос, ев­ро­пей­цы в лучшем случае от­но­сят­ся к даль­ней­ше­му рас­ши­ре­нию до­воль­но про­хлад­но. Польша, Ру­мы­ния и Ис­па­ния яв­ля­ют­ся един­ствен­ны­ми го­су­дар­ства­ми-чле­на­ми, в ко­то­рых более 30 про­цен­тов ре­спон­ден­тов счи­та­ют, что в бли­жай­шие 10-20 лет к союзу должно при­со­еди­нить­ся больше стран на Бал­ка­нах. Во многих го­су­дар­ствах-членах-осо­бен­но чистых вклад­чи­ках в бюджет ЕС, таких как Ав­стрия, Фран­ция, Гер­ма­ния, Италия и Ни­дер­лан­ды – более 40 про­цен­тов вы­сту­па­ют против рас­ши­ре­ния.

Таким об­ра­зом, пе­ре­го­во­ры о вступ­ле­нии в ЕС ста­но­вят­ся еще более слож­ны­ми, из-за зна­чи­тель­ной внут­рен­ней оп­по­зи­ции к рас­ши­ре­нию.

В за­клю­че­нии до­кла­да го­во­рит­ся, что с мо­мен­та вступ­ле­ния в силу Лис­са­бон­ско­го до­го­во­ра в 2009 году, ЕС при­кла­ды­ва­ет усилия в кон­крет­ных об­ла­стях внеш­ней по­ли­ти­ки, таких как со­труд­ни­че­ство в об­ла­сти без­опас­но­сти и обо­ро­ны, для по­сте­пен­но­го на­ра­щи­ва­ния гео­по­ли­ти­че­ско­го по­тен­ци­а­ла блока. Данные опроса сви­де­тель­ству­ют о том, что в период обостре­ния гео­по­ли­ти­че­ской кон­ку­рен­ции граж­дане все больше под­дер­жи­ва­ют усилия ЕС по пре­вра­ще­нию его в спло­чен­ную дер­жа­ву. Ев­ро­пей­цы счи­та­ют, что в этом кон­ку­рент­ном мире их ин­те­ре­сы во многом сов­па­да­ют. Во­пре­ки здра­во­му смыслу, учи­ты­вая уси­ля­ю­щу­ю­ся по­ли­ти­че­скую фраг­мен­та­цию, внеш­няя по­ли­ти­ка может быть одной из об­ла­стей, в ко­то­рой среди граж­дан растет чув­ство, что от­ве­том на этот вопрос яв­ля­ют­ся единые дей­ствия на уровне ЕС.

Но по­ли­ти­кам при­дет­ся за­слу­жить право на уси­ле­ние внеш­не­по­ли­ти­че­ской мощи ЕС. Для этого Ев­ро­пей­ско­му внеш­не­по­ли­ти­че­ско­му со­об­ще­ству необ­хо­ди­мо будет до­бить­ся ощу­ти­мых ре­зуль­та­тов и учесть по­же­ла­ния из­би­ра­те­лей. Учи­ты­вая их опа­се­ния от­но­си­тель­но места Европы в мире, из­би­ра­те­ли не по­тер­пят без­раз­ли­чия к их опа­се­ни­ям во внеш­ней по­ли­ти­ке, в боль­шей сте­пе­ни, чем в других об­ла­стях.

Боль­шин­ство граж­дан ЕС счи­та­ют, что они живут в ЕС, в ко­то­ром они больше не могут по­ла­гать­ся на га­ран­тии без­опас­но­сти США, они хотят, чтобы ЕС пре­кра­тил про­цесс рас­ши­ре­ния и пред­при­нял более ши­ро­кие кол­лек­тив­ные дей­ствия для ре­ше­ния про­блем гло­ба­ли­зо­ван­но­го мира. Если новые лидеры ин­сти­ту­тов ЕС не смогут при­спо­со­бить­ся к этой ре­аль­но­сти – решив вер­нуть­ся к без­дум­но­му транс­ат­лан­тиз­му или опоре на рас­про­стра­не­ние ев­ро­пей­ских цен­но­стей по всему своему со­сед­ству с обе­ща­ни­ем член­ства в ЕС – они могут по­те­рять мандат на внеш­нюю по­ли­ти­ку, ко­то­рый пред­ло­жи­ли им из­би­ра­те­ли.

Чем больше ев­ро­пей­цы до­ве­ря­ют ЕС как гео­по­ли­ти­че­ско­му актору, тем больше ве­ро­ят­ность того, что они со­гла­сят­ся на цен­тра­ли­за­цию власти. По­ли­ти­че­ская об­ста­нов­ка в на­сто­я­щее время может за­труд­нить уста­нов­ле­ние ква­ли­фи­ци­ро­ван­но­го боль­шин­ства го­ло­сов во многих об­ла­стях внеш­ней по­ли­ти­ки, но это может из­ме­нить­ся, если ЕС про­де­мон­стри­ру­ет, что он имеет рас­ту­щий по­тен­ци­ал в ка­че­стве субъ­ек­та внеш­ней по­ли­ти­ки – и что он не будет на­хо­дит­ся в обо­роне – в бли­жай­шие годы.

Новое ру­ко­вод­ство ин­сти­ту­тов ЕС теперь должно пред­при­нять смелые ре­ше­ния и при­нять то, как это сде­ла­ли из­би­ра­те­ли, что мир уже из­ме­нил­ся. Об­ще­ствен­ное мнение больше не яв­ля­ет­ся пре­пят­стви­ем для фор­ми­ро­ва­ния более по­сле­до­ва­тель­ной и эф­фек­тив­ной ев­ро­пей­ской внеш­ней по­ли­ти­ки (если оно когда-либо было). Это не тот момент, когда ев­ро­пей­ские по­ли­ти­ки должны бо­ять­ся воли народа.