Как можно оценить заявление главы МИД России Сергея Лаврова о «поэтапном» решении карабахского конфликта? Как жёсткие заявления главы МИД Армении могут отразиться на переговорном процессе? Было ли заявление Лаврова специально приурочено к онлайн-переговорам Мнацаканян — Мамедъяров? Каковы итоги переговоров глав МИД Армении и Азербайджана? На эти и другие вопросы корреспондента EADaily ответили директор Кавказского центра политического анализа Ахмед Алили и политолог Ильгар Велизаде.
— Как вы оцениваете заявления Сергея Лаврова? Есть ли в них что-то новое?
Ахмед Алили: По заявлению Лаврова стало ясно, что поэтапный вариант решения проблемы — единственное возможное решение, и Россия является одной из основных стран, которые поддерживают данный вариант. Пакетный вариант, который предлагает Армения, — не в рамках интересов России.
В принципе ничего нового в словах Лаврова для обозревателей и экспертов нет. Это была всем известная формулировка: освобождение районов вокруг бывшего НКАО, установление экономических и коммуникационных связей и создание возможности для армян и азербайджанцев Карабаха совместно определять статус НК в будущем.
Правда, я думаю, когда Лавров говорил, что формат останется неизменным, — это был не только месседж в сторону Пашиняна, который хочет, чтобы нагорно-карабахские армяне присутствовали на этих встречах с большим статусом, чем азербайджанцы Карабаха. Я думаю, тут был и месседж другим большим игрокам в регионе, таким как Турция и Иран. Кремль показывает, что они могут терпеть мнение американцев и европейцев.
С другой стороны, это удар по тем силам, которые очень долгое время думали, что Россия против каких-то продвижений в карабахском конфликте. Оказалось, что Россия хочет продвижения. У России есть свои интеграционные проекты, и данный конфликт очень негативно влияет на привлечение новых стран. Для того, чтобы расширять свои интеграционные проекты, конфликт должен быть решен.
Если раньше экспертное сообщество обвиняло Россию в поддержке сепаратистов, то сейчас эти взгляды будут меняться. Кремль в предыдущие годы не делал подобных заявлений. Заявление Лаврова же меняет ситуацию. Я бы охарактеризовал данное заявление как «выход России из тени». Было сформировано мнение, что Кремль держит данный конфликт как рычаг давления как на Ереван, так и на Баку. Теперь же Москва открыто поддержала позицию, которая близка Азербайджану.
В Баку очень долгое время сравнивают позиции Путина и Лаврова. Позиция Путина считается более близкой Азербайджану, и официальная позиция России, — то есть Путина, — отражена в позиции Минской группы ОБСЕ.
Ильгар Велизаде: В этом заявлении Лаврова ничего нового нет, по крайней мере для азербайджанской общественности. Мы неоднократно говорили о том, что на столе переговоров лежит поэтапный план урегулирования конфликта. По разным заявлениям сопредседателей МГ ОБСЕ либо же по заявлениям министров иностранных дел можно было делать вывод о том, что этот поэтапный план рассматривается и основные дискуссии идут вокруг реализации этого плана.
Несколько лет тому назад была попытка пролить свет на переговорный процесс, и тогда вышла формулировка «план Лаврова». Тогда глава МИД России отверг все эти заявления. Вполне возможно, что никакого «плана Лаврова» не было и сам Лавров в той или иной форме говорил о пошаговом решении данного вопроса, а это и есть принцип поэтапного урегулирования.
— Глава МИД Армении опроверг слова Лаврова и сделал жесткие заявления. Как все это может отразиться на переговорном процессе?
Ахмед Алили: Это не первое жесткое заявление армянской стороны против деятельности МГ ОБСЕ. Их было очень много, и перечисление их займет очень много времени. Но каждый раз в итоге Армения соглашалась с теми условиями, которые ставят перед ней. Но именно эти заявления могут отразиться на отношениях между Арменией и Россией в большей степени, чем на самом переговорном процессе.
Возможно, что в Армении пройдет волна протестов под лозунгами «Если бы во главе государства сидел кто-то другой, а не Пашинян, благосклонность России была бы больше». То есть данные заявления имеют большой потенциал навредить армяно-российским отношениям.
Данные заявления Лаврова открывают транспарентность, и всем ясно дают взглянуть на суть переговорного процесса. Глава МИД России четко сказал, какой вариант документа на столе переговоров лежит на данный момент, впрочем, он подтвердил тезисы самого Пашиняна, которые он говорил в Капане.
Жесткие заявления главы армянского МИД говорят о том, что они не собираются исполнять требования международных посредников. В зависимости от того, какова будет реакция МГ ОБСЕ, или же если не будет реакции, Азербайджан будет вынужден делать свои шаги. Это требование общества от президента и соответствующих военных структур. Но дипломатическое решение является наиболее устойчивым решением данного вопроса. Для мирного сосуществования азербайджанцев и армян в регионе нужно политическое решение, и я думаю, что МГ ОБСЕ готова на такой вариант развития ситуации.
Последней надеждой Армении являлась позиция России, но заявления Лаврова дали ясно знать — и тут не все гладко. Несколько месяцев ранее армяне США жаловались на отношение Госдепа к ним. Они говорили о том, что Госдеп «пытается указать им путь». Даже вышла статья от имени главы армян США, и было ясно, что они очень недовольны тем, как ведет себя правительство США. С другой стороны, если обратить внимание на тон встречи Макрона с главами армянских диаспоральных организаций, то можно понять, что он им примерно сказал: «Мы вас любим, но должны поступать по-другому». А сейчас и Лавров своим этим заявлением сказал практически то же самое.
Ильгар Велизаде: Армянская сторона — единственная, которая еще никогда не говорила о поэтапном решении данного вопроса, поскольку она предлагает пакетное решение. Жесткие слова Мнацаканяна говорят о том, что они недовольны действиями российской стороны, и прежде всего им придется объяснять общественности, что на протяжении долгого времени отрицали факт проведения переговоров вокруг поэтапного решения конфликта. Сейчас же Лавров об этом открыто заявляет.
Не думаю, что по большому счету это может как-то отразиться на урегулировании конфликта. Потому что страны — сопредседатели МГ ОБСЕ не будут менять свою позицию, а армянская сторона, по всей видимости, будет еще более непреклонна в переговорном процессе, против этого принципа урегулирования. Если называть вещи своими именами, было бы более честно, если бы армянский МИД довел до своей общественности, что поэтапный план не имеет альтернативы.
— Выступление Лаврова предшествовало онлайн-переговорам Мнацаканян — Мамедъяров. Было ли заявление Лаврова специально приурочено к этим переговорам? Если да, то какой месседж Лавров хотел послать сторонам?
Ахмед Алили: Я бы сказал, Россия пытается сейчас показать, что она является «первой среди равных». Кремль чувствует, что Франция и Америка сейчас более активны в переговорном процессе.
Если сравнить заявления Пашиняна, которые были сделаны в Капане, где он говорил о требованиях МГ ОБСЕ, и то, что сейчас говорил Сергей Лавров, то можно понять, что позиция МГ ОБСЕ более актуальная и продвинутая. У России в руках всегда была сильная карта. Эта карта называется «желание действовать». Были времена, когда остальные члены МГ ОБСЕ в сравнении с Москвой были индифферентны к урегулированию карабахского конфликта. Но эти времена прошли, и Лавров сейчас пытается вернуть России былые привилегии.
Если же суммировать заявления Лаврова, то можно сказать, что Россия таким образом пытается дать сигнал сторонам, что «в России даже Лавров думает, что нужно вернуть Азербайджану 5 районов и дать право армянам и азербайджанцам Нагорного Карабаха определять будущее региона вместе».
Ильгар Велизаде: Российская сторона является основным модератором в переговорном процессе. Я думаю, что Россия заинтересована в том, чтобы переговоры не стояли на месте. Для этого им необходимо то, чтобы стороны соглашались с принципами решения вопроса. Это создает общую платформу, отталкиваясь от которой можно идти дальше в переговорах.
Заявления же Лаврова были сделаны с расчетом на создание такой платформы и демонстрацию общественности, что переговорный процесс имеет содержание и смысл, потому что к переговорам относятся весьма критически со стороны обществ и в Армении, и в Азербайджане. Сейчас этими заявлениями он захотел ознакомить общества с содержанием переговорного процесса, показав, что определенные продвижения есть.
— Как вы оцениваете итоги переговоров Мнацаканян — Мамедъяров?
Ахмед Алили: Пятисторонний формат (стороны конфликта и страны МГ ОБСЕ) уже легитимизирован благодаря последним выступлениям. Во всех трех последних встречах заявление делалось от имени МГ ОБСЕ, Армении и Азербайджана. Даже несмотря на то, что Мнацаканян сделал жесткое заявление, после заявления Лаврова стороны приняли общее заявление.
Что же касается последнего диалога между Мнацаканяном и Мамедъяровым, мы не очень много знаем о деталях этих переговоров. Но, судя по итоговому заявлению, можно понять, что сотрудничество во время пандемии было одним из составляющих частей этого переговорного процесса. Пандемия коронавируса создает очень много угроз для региона, но также и открывает новые возможности для миротворчества в регионе. Я очень надеюсь, что Мнацаканян и Мамедъяров детально обсудили эту сторону проблемы.
Ильгар Велизаде: Цыплят по осени считают. Об итогах можно судить по конкретным делам. К сожалению, конкретных дел пока особо нет. Заявления же Мнацаканяна говорят о том, что переговоры находятся в тупике и армянская сторона в данном случае не солидарна с позицией сопредседателей МГ ОБСЕ. Если армянская сторона отрицает план поэтапного урегулирования, то говорить о продуктивности переговоров не приходится.
Единственное, что сейчас можно сказать, это то, что существует сам фактор переговоров и желание сторон вести переговоры. Но насколько этот результат может устраивать конфликтующие стороны, ответ на этот вопрос неочевиден.
Анар Гусейнов (Баку)
Комментарии 0