Проблема-2020: четыре сценария политического будущего Рустама Минниханова

За год до истечения второго срока полномочий президента Татарстана Рустама Минниханова вопрос о том, в каком амплуа продолжится его карьера, превращается в одну из главных проблем для региональной политики федерального центра. В следующем году президенту Татарстану исполнится всего 63 года — это далеко не тот возраст, в котором политические «тяжеловесы» становятся политическими пенсионерами, но у каждого из возможных вариантов политического будущего Минниханова есть существенные минусы. Из всех возможных альтернатив особенно настораживает перспектива назначения Минниханова на высокий международный пост, например, формального или неформального куратора отношений России с Турцией.

Сценарий 1: оставить все, как есть

Формально основным препятствием для третьего срока Минниханова во главе Татарстана является п. 5 ст. 91 Конституции Республики Татарстан: «Одно и то же лицо не может избираться на должность Президента Республики Татарстан более двух сроков подряд». Но всенародным голосованием Рустам Минниханов был избран на этот пост всего один раз — в 2015 году, а на первый срок (в 2010 году) утверждался парламентом Татарстана по представлению президента России. Во всяком случае, перспективы продления полномочий Минниханова политологи до недавнего времени оценивали довольно высоко.

В исследовании компании Minchenko Consulting «Госсовет 2.0» (сентябрь 2018 года), посвященном политической устойчивости глав российских регионов, президент Татарстана получил достаточно высокий рейтинг и оказался на достаточно расстоянии от «красной» зоны потенциальных кандидатов на досрочную отставку. В разделе «бонусы» авторы исследования предсказуемо поставили Минниханову высший балл в графе «большие проекты», о которых тот всегда с удовольствием рассказывает (последний раз это было на минувшей неделе, когда в Татарстане в присутствии Владимира Путина открывали производство бензина на нефтеперерабатывающем комплексе «Татнефти»). В разделе же «штрафы» были отмечены как конфликты на федеральном и региональном уровне, так и различные уголовные дела против чиновников, но степень их критичности эксперты Minchenko Consulting оценили как сравнительно невысокую. Если же обратиться к другим исследованиям деятельности губернаторов, то в них Рустам Минниханов, как правило, занимает самые высокие позиции — например, Центр информационных коммуникаций «Рейтинг» поставил его по итогам 2018 года на четвертое место, даже выше, чем главу Чечни Рамзана Кадырова.

Представляется, что главный аргумент против третьего срока Минниханова, с точки зрения федерального центра, лежит в русле общей установки на появление во главе регионов (в особенности национальных автономий) людей, не интегрированных в местные элиты, причем достаточно молодых. Здесь, безусловно, есть свои исключения, наподобие недавнего перемещения в кресло губернатора Красноярского края спикера парламента этого региона 64-летнего Александра Усса, но в целом обозначенный тренд усиливается. На этом фоне Минниханов, фактически унаследовавший Татарстан от своего предшественника Минтимера Шаймиева, принадлежит совершенно иной реальности.

Опыт Татарстана по передаче власти внутри одной клановой или даже этноклановой группы мало кому удавался, но сегодня нет решительно никаких оснований для того, чтобы Татарстан и дальше оставался вне процессов более глубокой кадровой ротации. В конечном итоге, есть наглядный пример Дагестана, где на протяжении многих лет ситуация, в которой во главе этой республики окажется не дагестанец, выглядела сугубо умозрительной. Однако лишь с появлением во главе Дагестана вице-спикера Госдумы Владимира Васильева (тоже, кстати, занимающего высокие места в губернаторских рейтингах) в этом регионе наконец началась реальная борьба с коррупцией, которая теперь распространяется и на другие республики Северного Кавказа. Похожее соображение — исключительных регионов больше нет — может стать главенствующим и при подборе кандидатуры нового руководителя Татарстана.

Сценарий 2: бросить на хозяйственный фронт

Особое место в списке регалий Рустама Минниханова занимает пост председателя совета директоров «Татнефти», который он занял еще в июне 1999 года, в бытность свою премьер-министром Татарстана. Для практики крупнейших российских компаний столь долгое пребывание во главе совета директоров уникально и отражает специфику сращивания власти и крупного бизнеса в Татарстане. Поэтому важнейшей составляющей политического торга вокруг предполагаемого ухода Минниханова с поста президента Татарстана должен стать вопрос о контроле над «Татнефтью». Сохранение Миннихановым своего поста в этой компании вполне может оказаться одним из условий его замены на другого человека во главе республики.

Вопрос о судьбе «Татнефти» активно обсуждался в 2016—2017 годах в контексте перехода «Башнефти» под контроль НК «Роснефть», которому предшествовала затяжная история приватизации «Башнефти» с участием клана экс-главы Башкирии Муртазы Рахимова и возвращения ее в федеральную собственность. Тогда много говорилось о том, что следующий наиболее очевидный кандидат на поглощение «Роснефтью» — это именно «Татнефть». Затем эти разговоры понемногу стихли, хотя в конце прошлого года появился очередной повод для гипотез о будущем компании, когда она заявила о курсе на долгосрочную реструктуризацию и избавление от непрофильных активов.

Ряд наблюдателей истолковали это как заблаговременное начало подготовки к «проблеме-2020». «Цель программы — затруднить возможную покупку „Татнефти“ через приобретение на рынке пакетов акций предприятия. Теперь если кто-то выкупит акции у частных инвесторов, то он получит только добычу, а переработка и обслуживание останутся в руках менеджмента и республики», — отмечал, в частности, телеграм-канал «Неудаща».

Сценарий 3: перевести на федеральный уровень

На первый взгляд, наиболее очевидным вариантом почетной отставки для Рустама Минниханова является его перемещение в Совет Федерации, где он пополнит и без того немалый список бывших региональных глав, которые стали сенаторами. Но в Совете Федерации Минниханову еще нужно подыскать позицию, соответствующую его влиятельности — роль обычного сенатора ему явно не подойдет (тут можно вспомнить, как несколько лет назад в сенат собирался экс-глава РЖД Владимир Якунин, но передумал, когда для него там не нашлось никакого высокого кресла). В рейтинге самых влиятельных россиян, который в прошлом году составил журнал Forbes, президент Татарстана занял 51 место — выше спикера Совфеда Валентины Матвиенко. И хотя любой подобный рейтинг заведомо содержит немалую долю условности, можно с уверенностью предположить, что сам Минниханов вряд ли рассматривает Совет Федерации как подходящее место для продолжения политической карьеры.

Вторым вариантом перемещения Минниханова на федеральный уровень выглядит его появление во главе какого-нибудь из министерств. Примеров аналогичных перемещений за последние несколько лет достаточно. Бывший губернатор Краснодарского края Александр Ткачев в 2015—2018 годах возглавлял Минсельхоз РФ, а действующими руководителями Минприроды и Минстроя РФ являются, соответственно, бывшие главы Ямала Дмитрий Кобылкин и Тюменской области Владимир Якушев. Подобные назначения, как правило, предполагают признание заслуг на предыдущем месте работы, и если федеральный центр воспринимает Минниханова как человека, который готов активно работать как минимум до 2024 года, то назначить его министром было бы логичным решением.

Другое дело, что министр, даже федеральный, — это в большей степени чиновник, чем политик, тогда как президент Татарстана позиционирует себя в первую очередь как политическую фигуру (что, собственно, нашло выражение даже в упорном стремлении сохранить само название должности президента, причем вопреки федеральному закону). В связи с этим напрашивается еще одна параллель с событиями недавнего прошлого. В 2016 году достаточно активно обсуждался вариант сложения полномочий в Чечне Рамзаном Кадыровым с последующим переходом на одну из федеральных должностей — согласно одной из версий, этот сценарий не был реализован лишь потому, что Кадырову не смогли подыскать такой пост, где его политический вес не затмевал бы должностного функционала. Кроме того, подобные перемещения содержат в себе риск быстрого формирования новых столичных кланов с региональной базой, как это, к примеру, случилось в Минсельхозе, куда Александр Ткачев привел многих бывших сослуживцев.

Сценарий 4: отправить на дипломатическую работу

Возможно, именно этот вариант продолжения карьеры рассматривает как наиболее подходящий сам Рустам Минниханов, уже давно являющийся важной фигурой в российско-турецких отношениях. Хорошие отношения президента Татарстана с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, который не раз называл Минниханова своим братом, давно не новость, а размах связей Казани с Анкарой, видимо, не имеет аналогов в других регионах. В Турции Татарстан давно воспринимается как ключевой сегмент «тюркского мира» на территории России, где турецким инициативам априори включен «зеленый счет» — от начинаний инвесторов до время от времени возникающей темы создания параллельной графики татарского языка на базе турецкого алфавита. «Я называю второй родиной Татарстан», — сообщил во время визита в Казань в 2016 году министр экономики Турции Нихат Зейбекджи, добавив, что Рустам Минниханов является и его президентом.

Не осталась в стороне турецкая тема и в ходе недавнего визита в Казань Владимира Путина, когда Рустам Минниханов попросил президента России передать приглашение Реджепу Эрдогану посетить Казань. Поводом для этого стало завершение реконструкции Шамовской больницы — памятника архитектуры, в котором теперь размещается роскошный спа-отель. Занималась этим проектом стоимостью $ 50 млн турецкая компания «Полимекс».

Доселе Эрдоган был в Казани всего один раз — в 2011 году, что во многом отражает специфику отношений Турции и Татарстана, который выступает в них очевидным младшим партнером. «С большим удовольствием вспоминаю ваш исторический приезд в Татарстан пять лет назад», — обратился к турецкому лидеру президент Татарстана в ходе их встречи в Анкаре в конце 2016 года.

Теперь же поводом для визита Эрдогана может стать мировой чемпионат рабочих профессий WorldSkills, который в августе состоится в столице Татарстана. Ожидается, что это событие соберет 1,5 тысячи участников из 67 стран и более 250 тысяч посетителей. Кроме того, в Татарстане должен пройти ряд мероприятий в рамках перекрестного года России и Турции в культуре и туризме, который будет торжественно открыт в апреле.

Практика перевода бывших региональных глав на ответственные внешнеполитические посты в России также имеет место. Последний такой пример — назначение экс-главы Дагестана Рамазана Абдулатипова сначала спецпредставителем президента по вопросам гуманитарного и экономического сотрудничества с государствами Каспийского региона, а затем — постоянным представителем России при Организации исламского сотрудничества.

Представить Рустама Минниханова в должности посла России в Турции несложно (тот же Абдулатипов без сколько-нибудь значимого формального дипломатического опыта несколько лет был послом в Таджикистане), а еще более реально — на каком-нибудь новом, специально созданном под него посту, связанном с российско-турецкими отношениями. Появление такого поста будет косвенным свидетельством того, что существующих дипломатических каналов взаимодействия с Турцией явно недостаточно, учитывая слишком многообразный характер этих отношений. Но занимать этот пост явно должен не столь активный лоббист турецких интересов в России, как президент Татарстана.

Олег Поляков

Комментарии 0

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.