2020 год стал знаковым для политического развития Республики Татарстан. Несмотря на то, что в регионе, как и по всей стране, бушевала пандемия коронавируса, нанесшая ущерб не только здоровью населения, но и экономике, год оказался богат на политические события. Попробуем их суммировать.
Пандемия заставила руководство Татарстана обратить внимание на систему здравоохранения республики. За короткий срок в Казани был построен новый корпус Республиканской инфекционной больницы, а другие больницы подготовили для лечения ковид-инфицированных. Правда, в погоне за сохранением положительного имиджа республики не обошлось без занижения печальной статистики.
Введенные ограничения уже с середины июня были сняты, осталось обязательное ношение масок и соблюдение социальной дистанции. Абсолютно полный локдаун парализовал бы всю экономику, и этот вариант сейчас даже не рассматривается. Да, многие частные фирмы в Татарстане разорились, а количество объявлений о продаже готового бизнеса сейчас просто зашкаливает. Были отменены некоторые публичные форумы — либо их провели в онлайн-в формате, либо перенесели на другие сроки, но от крупных политических мероприятий отказываться в Татарстане не стали.
Голосование за поправки в Конституцию России прошло с 25 июня по 1 июля, как и по всей стране. Причем нередко оно проходило не на избирательных участках, а просто в автобусах, установленных во дворах. Принятые в итоге поправки в Конституцию РФ лишили национальные республики конституционных судов, поскольку они больше не являются частью судебной системы страны. Честно говоря, и до этого Конституционный суд Татарстана был синекурой для отработавших чиновников или депутатов, поэтому его ликвидация хоть и вызвала брюзжание со стороны националистов (публично поворчал на этот счет только председатель регионального парламента Фарид Мухаметшин), никто не стал особо возражать.
Другими политическими событиями стали празднование 100-летия образования Татарской АССР и принятие «Стратегии развития татарского народа». Пандемия внесла свои коррективы — все мероприятия перенесли с июня на конец августа, и провели их значительно скромнее, чем, к примеру, празднование 1000-летия Казани в 2005 году, которое оставило большой след в инфраструктуре города (было запущено метро и построен мост «Миллениум» через реку Казанку). 100-летие ТАССР, которое в Казанском кремле подают как очередной этап возрождения национальной государственности татар, ознаменовалось лишь сдачей участка Большого казанского кольца и продлением линии метро.
30 августа состоялось заседание Национального собрания Всемирного конгресса татар, на котором была принята «Стратегия развития татарского народа» — 10-страничный малосодержательный документ. Принятие «Стратегии…» вызвало скандал среди кряшенской общественности, поскольку кряшен (самобытный православный тюркский этнос. — прим. EADaily) в ней в очередной раз приписали к татарам. К слову сказать, и у татарских националистов, на которых и был рассчитан данный документ, он не вызвал удовлетворения: основная претензия свелась к тому, что «Стратегия…» не содержит никакой конкретики, в частности, нет даже намека на само «развитие». В итоге группа татарских националистов во главе с этнологом Дамиром Исхаковым выпустила свое видение будущего татарского народа, издав отдельную книгу «На пути к «Стратегии развития татарской нации» объемом в 398 (!) страниц. Впрочем, конкретики там тоже не оказалось, просто собрали интервью, стенограммы круглых столов и публикации на тему того, какой татарские националисты хотели бы эту самую «Стратегию…» видеть. При крайне скромном тираже в 200 экземпляров очевидно, что книга останется изданием, представляющим, по выражению Ильфа и Петрова, «узкосудебный интерес», хотя авторы уже ездили презентовать ее за пределы Татарстана и, видимо, продолжат делать это и дальше. Вряд ли такие объемные фолианты станут читать и те, кто принимают решения в Казанском кремле: там обычный формат — две страницы 14-м кеглем…
Прошедшие в сентябре выборы президента Татарстана были очередной постановкой в провинциальном театре: триумфальная победа Рустама Минниханова и поражение горстки малоизвестных кандидатов-спойлеров, ни один из которых не набрал больше 5% голосов. Переизбрание Минниханова на третий срок было предсказуемым. И даже вышедшее незадолго до выборов видеорасследование о доходах семьи Минниханова и латифундиях сыновей госсоветника Минтимера Шаймиева хоть и нанесло определенный ущерб репутации (никаких попыток оправдания и заявлений, что факты не соответствуют действительности, так и не последовало), но на результаты выборов совершенно не повлияло.
Выборам предшествовала вялотекущая избирательная кампания, которая со стороны Минниханова свелась, в основном, к протокольным встречам и серии статей, опубликованных от его имени. В одной из них под названием «Татары: верность традициям, уверенность в будущем» Минниханов выступает как умеренный татарский националист, тщательно выбирающий слова для целевой аудитории. Несмотря на идеологическую скудость контента, статью, как некий судьбоносный документ, тут же принялась обсуждать татарская интеллигенция, а отклики быстро публиковали местные СМИ.
В преддверии выборов Минниханов подписал очередную программу «Сохранение национальной идентичности татарского народа», на которую будет потрачено 100 млн рублей из республиканского бюджета: деньги пойдут на издание книг, учебников, закупку национальных костюмов и музыкальных инструментов для культурных автономий татар в России и за рубежом. Это также должно было способствовать укреплению имиджа Минниханова как «президента всех татар».
Предсказуемая победа на выборах в Татарстане позволила Минниханову укрепить свои позиции и на федеральном уровне: он был включен в состав президиума Государственного Совета РФ, что означает доверие со стороны Кремля. Курировать в этом новом государственном органе страны президент Татарстана будет вопросы строительства, ЖКХ и городской среды. Это важный факт, учитывая, что данные вопросы входят также в компетенцию вице-премьера РФ Марата Хуснуллина, еще одного представителя так называемой «татарской партии» в руководстве России.
Деятельность политической оппозиции (Татарстан все-таки не Туркмения, хотя по некоторым признакам Казань близка к Ашхабаду) из-за пандемии коронавируса свелась практически к нулю. Из-за введенных ограничений была парализована любая протестная активность, которая и раньше наблюдалась крайне редко. Исчезли экологические митинги против строительства мусоросжигательного завода под Казанью: экозащитникам осталось возмущаться лишь в интернете. Единственными, кому все-таки разрешили митинговать, стали татарские националисты, которые в октябре провели свой традиционный митинг в так называемый «День памяти и скорби татарского народа» (взятие Казани войсками Ивана Грозного в 1552 году). Несмотря на сопротивление правоохранителей, в Казанском кремле решили не ломать «устоявшуюся традицию», и митинг, а точнее сборище, на котором регулярно звучат антироссийские и русофобские заявления, все-таки разрешили. Правда, собралось лишь около 50 человек, и организаторам не повезло с погодой: шел сильный дождь. Поэтому журналисты местных изданий вынуждены были мокнуть вместе с участниками акции.
Тем не менее, чтобы избежать обвинений в том, что Казанский кремль явно или скрытно поддерживает татарских национал-сепаратистов, некоторых из них все же приструнили: в частности, получили штрафы члены ТОЦ за предыдущий митинг «День памяти…» 2019 года, где прозвучало много антироссийских заявлений, а русофобскую книгу «Запрятанная история татар» главного редактора газеты «Мадани жомга» («Культурная пятница») Вахита Имамова официально признали экстремистской. Для Имамова, впрочем, это не имело последствий: он все так же работает главредом газеты, издаваемой за счет госмедиахолдинга «Татмедиа».
Попыткой оправдаться от постоянных упреков в поддержке татарских националистов стала и реорганизация Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан. В мае президент Минниханов решил присоединить его к Институту археологии им. А. Халикова. Надо сказать, что Институт истории АН РТ изначально был больше идеологическим, чем академическим учреждением, работающим для научного обоснования взглядов на историю татарских националистов. С момента его создания в 1996 году возглавлял этот институт бывший политический советник первого президента Татарстана Рафаэль Хакимов, не имеющий, кстати, профессионального исторического образования. Так или иначе, но попытка ликвидации этого «рассадника исторической мысли» у Минниханова не удалась. Хакимов с помощью симпатизантов-этнократов отстоял свой НИИ, «пожертвовав собой», — теперь он всего лишь научный руководитель Института истории, а в директорское кресло сел его заместитель Радик Салихов.
На протяжении всего 2020 года в Казанском кремле продолжали выстраивать «новую старую» медиаполитику, архитектором которой считается бывший первый замруководителя Аппарата президента Татарстана, а ныне советник Минниханова Мурат Муратов. Технологии остались старыми: записных критиков федерального руководства приглашают в Казань, где принимают по схеме all inclusive, дают площадки для выступлений и презентаций, платят гонорары, и т. д. Тут «борцы с режимом» могут говорить, что угодно, но с условием — критика со стороны столичной либеральной общественности в отношении элиты Татарстана полностью прекращается (в этом году в Казани принимали, например, редакцию телеканала «Дождь»). Новацией для Казанского кремля стала работа пула давно прикормленных телеграм-каналов, но теперь уже под руководством молодых московских медиатехнологов. Пока сложно сказать, насколько эффективной окажется эта тактика, но на местном уровне она вполне работает: можно дать «отпор федералам», устроить травлю недовольных, осмелившихся покритиковать политику в регионе, «слить» какую-нибудь важную «секретную» информацию, поставить на место зарвавшихся районных глав. Оплачивается все, естественно, за счет бюджета республики — москвичи сразу спрашивают «Как с деньгами обстоит вопрос?».
В целом, следует констатировать, что 2020 год продемонстрировал устойчивость политического режима в Татарстане и монолитность этнократии, которая на фоне общероссийского экономического спада сумела не только сохранить, но и укрепить свои позиции на федеральном уровне. Протестная активность внутри региона свелась к нулю, а позиции Минниханова еще больше укрепились. При этом татарский национализм, пусть и в мягкой форме, продолжает использоваться в республике в качестве долгосрочной идеологической доктрины.
Комментарии 0