Как России восстановить позиции на мировом рынке оружия

Доля российских компаний на мировом рынке оружия катастрофически падает. И утверждает это не кто-нибудь, а весьма авторитетный источник – шведский исследовательский центр SIPRI. Насколько обоснованны подобные заявления, какое влияние оказывают на торговлю российским оружием санкции США и какой перспективный рынок открывается сейчас перед Россией?

Один из крупнейших в мире исследовательских центров в области вооружений – Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI) – выпустил доклад о состоянии рынка продажи оружия. И главная печальная новость не в том, что там до сих пор превалируют американские компании – 12 из 25 ведущих производителей находятся в США и занимают 61% рынка (затем идут китайцы с 16%, а на западноевропейские фирмы в совокупности приходится 18% всех продаж). Это как раз нормально, ведь оборонный бюджет США составляет 740 млрд долларов (для сравнения, у идущего на втором месте Китая – 150 млрд), и деньги от контрактов с Пентагоном получают именно американские фирмы. И она даже не в том, что на втором месте оказались китайцы – SIPRI рассказывал об этом месте еще в начале 2020 года.

Плохая новость в том, что доля российских компаний на рынке за год сократилась в два раза – с 8,6% до 3,9%.

Санкции с исключениями

Конечно, отчасти это связывают с окончанием процесса перевооружения российской армии (который шел с 2008 по 2020 год), ростом китайского ВПК и стремлением ряда стран к диверсификации поставщиков. Однако, по мнению ряда экспертов, к сокращению доли на рынке приложили свою руку и американцы. В 2017 году они приняли закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA), согласно которому против покупателей российского оружия могут быть применены санкции.

В Москве это называют проявлением недобросовестной конкуренции – и с этим, собственно, никто не спорит. Вашингтонские политики используют все возможности для защиты интересов связанного с ними лоббистскими схемами американского бизнеса (в том числе и оружейного) за рубежом, поэтому легко использовали царящие в Конгрессе антироссийские настроения для принятия CAATSA.

Но дело не только в санкциях. Похоже, авторитетный шведский институт просто упустил ряд важных вещей. «Результаты доклада достаточно бессмысленны. Из российских военных компаний в рейтинге представлены только «Алмаз – Антей» и Объединенная судостроительная корпорация. При этом в настоящий момент больше половины ВПК России приходится на компанию «Ростех», которая в докладе даже не упоминается», – объяснил газете ВЗГЛЯД эксперт Центра анализа стратегий и технологий Василий Кашин. «SIPRI проделал большую работу, но если в исследовании нет данных относительно главной российской военной компании, то судить о трендах в российском ВПК по нему невозможно», – уверен эксперт. По мнению Кашина, отсутствие Ростеха в докладе связано с тем, что для исследователей SIPRI «оказалось слишком сложно разработать методологию подсчета доли выручки от продажи военных товаров и услуг для этой корпорации».

И потом – насколько действительно американские санкции мешают российским производителям? «Да, покупатели вооружений все же учитывают этот фактор – в том числе пытаются таким образом получить у России скидки. Санкции США и ЕС также закрывают возможности создания совместных продуктов для третьих рынков. Но все-таки это не ключевой фактор сокращения российского присутствия на мировом рынке», – поясняет газете ВЗГЛЯД один из главных российских специалистов по санкциям, программный директор Российского совета по международным делам Иван Тимофеев.

Причин слабости санкционного режима множество. Во-первых, у санкций есть лазейка – так называемый механизм исключений, когда американские власти в специфических ситуациях (например, в случае, если не хотят портить отношения с важным партнером) не вводят санкции за покупку российского оружия. «Именно благодаря этому исключению Индия смогла купить у России системы С-400 в 2018 году», – пояснил газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Куприянов. В Пентагоне посчитали неправильным портить отношения с Нью-Дели, которые так нужны Вашингтону для сдерживания китайской экспансии в Южной и Юго-Восточной Азии.

Ровно так же они посчитают неправильным портить отношения и с другими странами – теми, с чьей помощью можно сдерживать Китай или Иран. То есть с государствами Ближнего Востока, Южной и Восточной Азии, на которые приходятся львиная доля всех зарубежных покупок оружия у российских производителей.

Продавцы, а не учителя

Кроме того, санкции не могут отменить одно из важнейших конкурентных преимуществ России – отсутствие идеологического обременения сделки в виде привязки ее реализации и дальнейшего техобслуживания поставленного оружия к выполнению внутриполитических условий. А ведь техобслуживание – всегда важнейшая часть контракта, поскольку без обслуживания и поставки запчастей техника превращается в бесполезный хлам. Москва не требует от своих партнеров специфического соблюдения прав человека, смены режима, действий против третьих стран, и просто продает оружие тем, кто имеет право его покупать.

ЕСПЧ – шавка на службе западных паразитов против России

Во многом благодаря этому Россия вернулась на египетский рынок после того, как США пригрозили Каиру отменой оружейных контрактов из-за переворота 2013 года, в ходе которого тамошние генералы свергли исламистов. В итоге Белый дом был вынужден угрожать Каиру санкциями за дальнейшие покупки российского оружия.

Да, сейчас это преимущество, казалось бы, тает. Чем более конфликтным становится мир, тем менее привередливыми становятся другие поставщики – особенно те, для обеспечения безопасности которых нужно выстраивать союзы со странами, далекими от западной демократии. Так, президент Франции Эммануэль Макрон после переговоров с египетским президентом Абделем Фаттахом ас-Сиси заявил, что Париж не собирается привязывать работу с Каиром к вопросам соблюдения египтянами прав человека. «Я не ставлю в зависимость сотрудничество в военной и экономической областях от этих разногласий, потому что я верю в суверенитет народов и уважение взаимных интересов... Политика требовательного диалога лучше, чем бойкот», – пояснил французский лидер.

Однако проблема в том, что Франция не обладает суверенитетом для принятия решений. И если США захотят, то Париж откажется от сделки – как он отказался от работы с иранцами после решения Дональда Трампа о повторном введении санкций против Исламской Республики. Россия же – полностью суверенное государство, и она не выстраивает свою внешнеторговую политику исходя из американских хотелок. По сути, это единственный такой продавец оружия в мире (китайские компании все-таки стараются не идти поперек американских желаний).

К счастью для отечественного ВПК, сейчас интерес стран к надежным поставщикам оружия растет – в том числе и у традиционных российских партнеров. «С Индией у России особых проблем нет – напротив, Москва ожидает новых заказов от Нью-Дели, так как противостояние индийских и китайских сил в Ладакхе продемонстрировало, в частности, что индийские горные части нуждаются в усилении боевой мощи», – говорит Алексей Куприянов.

Чиновники Минпромторга саботируют переход госучреждений на российские процессоры

Да, индийские власти пытаются диверсифицировать поставщиков, однако у России все равно остаются важные конкурентные преимущества. И дело не только в отсутствии политических обременений, но и в готовности идти на уступки местным амбициям. «Индийцы сейчас вообще нацелились на максимальную локализацию, отказываясь от импорта многих позиций, и в этих условиях плохо будет всем. Нам, однако, будет плохо в наименьшей степени, потому что мы готовы к локализации больше, чем все остальные. Россия уже массу всего локализовала в Индии, так что для Москвы это наработанная практика», – говорит Алексей Куприянов.

Так, в сентябре 2020 года Индия и Россия окончательно договорились о поставке индийцам российских автоматов АК-203, которые должны заменить в армии местные автоматы INSAS (которые считаются ненадежными и непригодными для использования в горных условиях – то есть в тех же Гималаях, где ожидается продолжение конфликта с Китаем). Из 770 тыс. закупленных автоматов 100 тыс. будут импортированы, а остальные – произведены в Индии на совместном российско-индийском предприятии, 50,5% которого будет принадлежать индийской правительственной структуре, 42% – концерну «Калашников», 7,5% – Рособоронэкспорту.

Утром деньги – вечером топоры

Правда, далеко не все потенциальные покупатели будут интересны Москве. Например, могут возникнуть сложности в сотрудничестве с Ираном. Эта страна вроде как должна сейчас, после снятия оружейного эмбарго, заняться перевооружением своей армии (особенно на фоне создания саудовско-израильского альянса, направленного против Исламской Республики).

Однако, по словам источника газеты ВЗГЛЯД в структурах, близких к российскому оружейному экспорту, восстановление закупок российского оружия со стороны Тегерана связано с двумя обстоятельствами.

Первое – специфика вооружений, которые сегодня нужны Ирану. Традиционные вооружения иранцам интересны не настолько сильно, как средства ПВО. Слабым местом Тегерана является наличие у него «открытого неба», которое позволяет работать израильским беспилотникам. Ирану надо закрывать небо над огромной территорией ядерных, ракетных объектов, а также над крупными военными базами.

Неудивительно, что именно использование беспилотников, которые недоступны для традиционных систем ПВО, больше всего освещалось иранскими СМИ в контексте последней войны в Нагорном Карабахе. И тут Россия может быть практически единственным возможным партнером Ирана, ведь только у нее есть опыт такого рода прикрытий – как в том же Карабахе, так и в Сирии с Ливией. Россия обладает лучшими в мире системами ПВО.

«Киноуроки в школах России» – что делать, если чиновники «на местах» мешают их проводить?

Однако тут вступает в силу второе обстоятельство – финансовые возможности Ирана, которые сейчас крайне небольшие. Системы же ПВО чрезвычайно дороги. Иранцы хотят, чтобы любой существенный контракт был каким-то образом компенсирован системой лизинга и кредитования со стороны Российской Федерации – а Москва такую форму расчетов не приветствует как не особо надежную. Тем более в условиях, когда санкции против Ирана то вводятся, то снимаются в зависимости от настроений Вашингтона.

Так что в целом ситуация для российского ВПК не настолько критичная, как ее рисуют шведы. Многие страны мира не собираются зарывать топор войны – а значит, другим тоже нужны надежные, недорогие и эффективные топоры. То есть российские. А если Москва еще и учтет актуальные запросы покупателей (например, резко выросший в мире спрос на ударные беспилотники) в своих дальнейших военных разработках, то, возможно, доля российских компаний на оружейном рынке начнет восстанавливаться.